Мы одеваемся теплее, ведь вера не греет, Антон ночами слушал ветер, боролся с мигренью. Соседи поливали ..., винили в проблемах, Пока отребье по парадным справляло потребность. Гангрена, еще в апреле сказал, как отрезал Под местным наркозом острыми фразами текста. Был трезвым, все понимал и ломал кисти с треском. Эскизы, контуры, мысли, палитра депрессий. Тех песен, осенних нот, они канули в бездну, Но въелись прямо под кожу, добрались до сердца. Не бездарь, просто не видел себя в их системе. Без плети на пьедестал поднимают последних. По схеме проспектов брел, размышляя о смерти, Пестрели неоном бары и окна борделей. Фрагменты мелких трагедий, актеры на сцене, Все это казалось пеплом с одной сигареты. Похолодало в одночасье! Всего хватает там, где нас нет. Похолодало в одночасье! Всего хватает там, где нас нет. Домой дворами через арки, знакомый фарватер. Следы педалей, проходными терялись во мраке. Антон всегда считал родными сырые квадраты, Что простираются от Лиговки до Петроградки. Характер скверный, не женат, переживать не станут, Если неделю тишина в хламом забитой напрочь. Братья тянулись тихой сапой к сну и суисайду Чаще, чем дачники весной за город. Когда дождь напомнил мотив Тот, что заставлял верить в завтра, Забытый нами где-то на лавках В подкладке Парки уже как пить дать заметен листвой. Томительно тянулись будни, пролетали выхи, Подвыпив, Оксана может позвонить опять. Он ждал её залипнув с книгой, или в телевизор, Ведь так, порою нужно чтобы хоть кто-то обнял. Похолодало в одночасье! Всего хватает там, где нас нет. Похолодало в одночасье! Всего хватает там, где нас нет.