Я оплатил счета любовью со мной Никто не хочет вести дела: ни бог, ни закон Я в холостую горел, но помогать не просил Боже, я стал бы никем, да хватило силы У нас пресная слеза, даже кровь и пот закончились Плакал, как небеса, но записочки-червоточины Попались на глаза, там солёный монолит Я могу всё рассказать — заходи, поговорим Приглашаю на диван, посмотреть на потолок Я бы всё тебе отдал, но у меня нет ничего Только все мои друзья, хочешь — выбирай любого Я бы всех тебе отдал, но нужно выбрать одного Жил-был и сочился нетерпимостью подросток Влад Был токсичным — значит остроумный Не отличник — значит не дурак был Но о будущем вообще не думал Мол, зачем мне бацать на гитаре Если я примерно в двадцать семь Упаду вот так на тротуаре Упаду вот так, но насовсем Упаду, и все мои кентули Выпьют пива в память обо мне Выпьют пива и уйдут, а хули? Вдруг начнут копать по чьей вине Вдруг кого-нибудь вообще посадят Или на допросы на всю ночь Не хочу оставить им осадок Если что, братья, бегите прочь И в последние свои секунды Думать, как же я учился долго Дергать эти ебаные струны Чтобы бросить их на дальней полке Потому что не моё всё это Думал я в пятнадцать, предвкушая Как буду панковать чернее черни Гордый, будто я тушу пожары Так и было, даже было круто А в двадцати три я взял и сделал что-то В двадцать семь не умер почему-то Двадцать восемь — я сижу на жопе Недовольный тем, что недовольный О пути назад уже нет речи Нетерпимость, зависть много боли И упрямость тащат меня вечно Вовсе я и не был безнадежен, глупый? Да, местами фанатичный Иногда и это, кстати, тоже Помогало делать что-то пизже Не играю на гитаре Не музыкант, не композитор Самоучка, редко сочиняю И удаляю, потому что стыдно Самопсихотерапия, отдавая — обретаешь Лучше, чем любые фильмы