Наша фортуна перед зеркальцем вертится, Примерив часовой пояс верности смертницы. Помнишь, никто не верил, что мы вместе и женаты, Но нам карты спутал неумелый престидижитатор. Знаешь, мне снилось, будто мы снова спали вдвоём, Спальный мешок, спальный вагон или спальный район, Соря в спальне бельём и кутаясь спальным бельём. Я столько раз сказал "спальня", что это двуспальный альбом. Мирон — это не псевдоним, Опять ночник, над моей головой круглый неон — это мой псевдонимб. Ты мой серотонин, а не амброзия с нектаром, Я сказал железно: "Всё!" — но ты коррозия металла. Я всё сижу и смотрю из окна, как гаснет небо, Хаслят малолетки с барсетками на велосипедах. Виноват или нет я — неважно, Мы с тобой сироты, которым провели в интернат интернет. Я знаю — это крокодиловы слёзы, Я знаю — всё необратимо, но всё же. Я знаю — нет альтернативы, и всё же Скажи — зачем у крокодила есть слёзы? Я знаю — это крокодиловы слёзы, Я знаю — всё необратимо, но всё же. Я знаю — нет альтернативы, и всё же Скажи — зачем у крокодила есть слёзы? Я ночевал по сквотам, кочевал автостопом, Сворачивал с дорог и поворачивал на тропы. И пока мои треки вовсю до Невы гоняли, Увольнялся отовсюду, откуда не выгоняли. И может это не комильфо или моветон, И кто-то экономил на дом, а я на микро. Скажут: Какой хуёвый флоу — но это в горле ком. На полке Кроули, открытка с котом и Некрономикон. Другие пишут альбомы быстро, я этот выстрадал, Вырвал, вызвал и выдавил, выдрал, высрал и выблевал, Выжрал, вынюхал, выкурил — не говори, Что на "вы" стали мы с тобой: Я похуистом был, но я не пиздобол. Напротив гастроном, тут всё ровно в основном, Хоть островной костолом носит телескоп, как астроном. И каждый вес мутит, а я исчез в студии — Тренировочные штаны, ирокез, худи. Я знаю — это крокодиловы слёзы, Я знаю — всё необратимо, но всё же. Я знаю — нет альтернативы, и всё же Скажи — зачем у крокодила есть слёзы? Я знаю — это крокодиловы слёзы, Я знаю — всё необратимо, но всё же. Я знаю — нет альтернативы, и всё же Скажи — зачем у крокодила есть слёзы?