Я спою вам песню, это из, э, песня-воспоминание Называется она "Баллада о детстве" Она большая, приготовьтесь, — ну, что поделаешь Час зачатья я помню неточно Значит, память моя однобока Но зачат я был ночью, порочно И явился на свет не до срока Я рождался не в муках, не в злобе Девять месяцев — это не лет! Первый срок отбывал я в утробе Ничего там хорошего нет Спасибо вам, святители Что плюнули да дунули Что вдруг мои родители Зачать меня задумали В те времена укромные Теперь — почти былинные Когда срока огромные Брели в этапы длинные Их брали в ночь зачатия А многих — даже ранее А вот живёт же братия Моя честна компания! Ходу, думушки светлые, ходу! Слова, строченьки милые, слова! В первый раз получил я свободу По указу от тридцать восьмого Знать бы мне, кто так долго мурыжил Отыгрался бы на подлеце! Но родился, и жил я, и выжил Дом на Первой Мещанской — в конце Там за стеной, за стеночкою За перегородочкой Соседушка с соседочкою Баловались водочкой Все жили вровень, скромно так Система коридорная На тридцать восемь комнаток Всего одна уборная Здесь на зуб зуб не попадал Не грела телогреечка Здесь я доподлинно узнал Почём она — копеечка Не боялась сирены соседка И привыкла к ней мать понемногу И плевал я, здоровый трёхлетка На воздушную эту тревогу! Да не всё то, что сверху, — от Бога И народ "зажигалки" тушил И как малая фронту подмога Мой песок и дырявый кувшин И било солнце в три луча На чердаке рассеяно На Евдоким Кириллыча И Гисю Моисеевну Она ему: "Как сыновья?" "Да без вести пропавшие! Эх, Гиська, мы одна семья Вы тоже пострадавшие! Вы тоже — пострадавшие А значит — обрусевшие Мои — без вести павшие Твои — безвинно севшие" Я ушёл от пелёнок и сосок Поживал — не забыт, не заброшен Не дразнили меня "недоносок" Так как был я нормально доношен Маскировку пытался срывать я Пленных гонют — чё ж мы дрожим?! Возвращались отцы наши, братья По домам — по своим да чужим У тёти Зины кофточка С драконами да змеями То у Попова Вовчика Отец пришёл с трофеями Трофейная Япония Трофейная Германия Пришла страна Лимония Сплошная Чемодания! Взял у отца на станции Погоны, словно цацки, я А из эвакуации Толпой валили штатские Осмотрелись они, оклемались Похмелились — потом протрезвели И отплакали те, кто дождались Недождавшиеся — отревели Стал метро рыть отец Витькин с Генкой Мы спросили: "Зачем?" — он в ответ Мол, коридоры кончаются стенкой А тоннели выводют на свет! Пророчество папашино Не слушал Витька с корешем Из коридора нашего В тюремный коридор ушёл Да он всегда был спорщиком Припрут к стене — откажется Прошёл он коридорчиком И кончил "стенкой", кажется Но у отцов — свои умы А что до нас касательно На жизнь заглядывались мы Уже самостоятельно Все — от нас до почти годовалых "Толковищу" вели до кровянки А в подвалах и полуподвалах Ребятишкам хотелось под танки Не досталось им даже по пуле В "ремеслухе" — живи да тужи Ни дерзнуть, ни рискнуть... Но рискнули Из напильников делать ножи Они воткнутся в лёгкие От никотина чёрные По рукоятки — лёгкие Трёхцветные наборные Вели дела обменные Сопливые острожники На стройке немцы пленные На хлеб меняли ножики Сперва играли в "фантики" В "пристенок" с крохоборами И вот ушли романтики Из подворотен ворами Спекулянтка была номер перший Ни соседей, ни Бога не труся Жизнь закончила миллионершей Пересветова тётя Маруся У Маруси за стенкой говели И она там втихую пила А упала она возле двери Некрасиво так, зло умерла Нажива — как наркотика Не выдержала этого Богатенькая тётенька Маруся Пересветова Но было всё обыденно Заглянет кто — расстроится Особенно обидело Богатство метростроевца Он дом сломал, а нам сказал "У вас носы не вытерты А я — за что я воевал?!" И разные эпитеты Было дело, и были подвалы Было время, и цены снижали И текли, куда надо, каналы И в конце, куда надо, впадали Дети бывших старшин да майоров До ледовых широт поднялись Потому, что из тех коридоров Вниз сподручней им было, чем ввысь