Час зачатья я помню неточно Значит, память моя однобока Но зачат я был ночью, порочно И явился на свет не до срока Я рождался не в муках, не в злобе Девять месяцев - это не лет Первый срок отбывал я в утробе Ничего там хорошего нет Спасибо вам святители, что плюнули да дунули Что вдруг мои родители зачать меня задумали В те времена укромные, теперь почти былинные Когда срока огромные брели в этапы длинные Их брали в ночь зачатия, а многих даже ранее А вот живет же братия - моя честна компания Ходу, думушки светлые, ходу Слово, строченьки, милые, слово! В первый раз получил я свободу По указу от тридцать восьмого Знать бы мне, кто так долго мурыжил Отыгрался бы на подлеце Но родился и жил я и выжил Дом на Первой Мещанской в конце Там за стеной, за стеночкою, за перегородочкой Соседушка с соседочкою баловались водочкой Все жили вровень, скромно так: система коридорная На тридцать восемь комнаток всего одна уборная Здесь на зуб зуб не попадал, не грела телогреечка Здесь я доподлинно узнал, почем она, копеечка Не боялась сирены соседка И привыкла к ней мать понемногу И плевал я, здоровый трехлетка На воздушную эту тревогу Да не все то, что сверху от Бога И народ зажигалки тушил И, как малая фронту подмога Мой песок и дырявый кувшин И било солнце в три луча, на чердаке расссеяно На Евдоким Кириллыча и Гисю Моисеевну Она ему: Как сыновья? - Да без вести пропавшие! Эх, Гиська, мы одна семья, вы тоже пострадавшие Вы тоже пострадавшие, а значит обрусевшие Мои - без вести павшие, твои - безвинно севшие Я ушел от пеленок и сосок Поживал - не забыт, не заброшен Не дразнили меня "недоносок" Так как был я нормально доношен Маскировку пытался срывать я Пленных гонют,- чего ж мы дрожим? Возвращались отцы наши, братья По домам, по своим да чужим У тети Зины кофточка с драконами да змеями То у Попова Вовчика отец пришел с трофеями Трофейная Япония, трофейная Германия Пришла страна Лимония - сплошная чемодания Взял у отца на станции погоны, словно цацки, я А из эвакуации толпой валили штатские Осмотрелись они, оклемались Похмелились, потом протрезвели И отплакали те, кто дождались Недождавшиеся отревели Стал метро рыть отец Витькин с Генкой Мы спросили:- зачем? - Он в ответ Мол, коридоры кончаются стенкой А тоннели выводют на свет Пророчество папашино не слушал Витька с корешом Из коридора нашего в тюремный коридор ушел Да он всегда был спорщиком, припрут к стене - откажется Прошел он коридорчиком и кончил стенкой, кажется Но у отцов свои умы, а что до нас касательно На жизнь заглядывались мы уже самостоятельно Все - от нас до почти годовалых Толковищу вели до кровянки А в подвалах и полуподвалах Ребятишкам хотелось под танки Не досталось им даже по пуле В ремеслухе живи не тужи Ни дерзнуть, ни рискнуть, но рискнули Из напильников сделать ножи Они воткнутся в легкие От никотина черные По рукоятки легкие трехцветные наборные Вели дела отменные сопливые острожники На стройке немцы пленные на хлеб меняли ножики Сперва играли в фантики в пристенок с крохоборами И вот ушли романтики из подворотен ворами Спекулянтка была номер перший Ни соседей, ни бога не труся Жизнь закончила миллионершей Пересветова тётя Маруся У Маруси за стенкой говели И она там втихую пила... А упала она возле двери Некрасиво так, зло умерла Нажива — как наркотика Не выдержала этого Богатенькая тётенька Маруся Пересветова... Но было всё обыденно Заглянет кто — расстроится Особенно обидело Богатство метростроевца Он дом сломал, а нам сказал "У вас носы не вытерты А я — за что я воевал?!" И разные эпитеты Было дело, и были подвалы Было время, и цены снижали И текли, куда надо, каналы И в конце, куда надо, впадали Дети бывших старшин да майоров До ледовых широт поднялись Потому, что из тех коридоров Вниз сподручней им было, чем ввысь...