Жил-был Учитель скромный Кокильон Любил Наукой баловаться он Земной поклон за то, что он был в химию влюблен И по ночам над чем-то там химичил Кокильон Но, мученик науки, гоним и обездолен Всегда в глазах толпы он — алхимик-шарлатан И из любимой школы в два счета был уволен Верней, в три шеи выгнан непонятый титан Титан Лабораторию держал И там Он в муках истину рожал За просто так, не за мильон, в трехсуточный бульон Швырнуть сумел все, что имел, великий Кокильон И как яблоко, упавши на голову Ньютона Толкнуло Исаака к закону о Земле Так случай не замедлил ославить Кокильона Однажды в адском супе заквасилось желе Бульон Изобретателя потряс Был он Ничто: не жидкость и не газ Минуту гений был смущен, но — чудом окрылен На всякий случай Эврика! воскликнул Кокильон Три дня он отвлекался этюдами Шопена Охотился, пил кофе и смысл постигал Ему шептали в ухо, что истина в вине, — но Он твердою походкой к бессмертью зашагал Он днем Был склонен к мыслям и мечтам Но в нем Кипели страсти по ночам И вот, огнем испепелен и в поиск устремлен В один момент в эксперимент включился Кокильон Душа его просила, и плоть его хотела До истины добраться, до цели и до дна Проверить состоянье таинственного тела Узнать, что он такое: оно или она Но был И в великом опыте изъян Забыл Фанатик начисто про кран В погоне за открытьем он был слишком воспален И миг настал, когда нажал на краник Кокильон И закричал, безумный: "Да это же - коллоид! Не жидкость это, братцы, - коллоидальный газ!" Вот так, блеснув в науке, как в небе астероид Простой безвестный гений безвременно угас И вот В нирване газовой лежит Народ Его открытьем дорожит Но он не мертв, он усыплен, разбужен будет он Через века. Дремли пока, Жак-Поль де Кокильон! А мы, склонив колени, глядим благоговейно Таких, как он, — немного, четыре на мильон! Возьмем, к примеру, Бора и старика Эйнштейна Раз-два, да и обчелся — четвертый Кокильон